Таран не пройдёт

      

 Капитан 3 ранга
Котигороховский Анатолий Иванович , 

   ветеран Поисково-спасательной службы ЧФ

     За время службы в 288 группе подводных лодок специального назначения 37 бригады спасательных судов мне приходилось выполнять различные по сложности задания командования: поиск затонувших военных объектов, боезапаса и летательной техники.

    Достаточно яркие воспоминания оставило выполнение особо важного правительственного задания. Первое сентября 1983 года. Советскими средствами ПВО в районе острова Сахалин за нарушение воздушного пространства СССР сбит южнокорейский самолёт «Боинг-747».

    К этому времени я имел уже достаточно большой опыт по организации подводных работ: поиску затонувшей военной техники и летательных аппаратов. На Тихоокеанском флоте экипажи новых подводных аппаратов имели меньший опыт в подобных поисковых операциях, поэтому с Черноморского флота в целях оказания помощи были отправлены самые опытные подводники, тем более, что некоторые командиры подводных аппаратов – тихоокеанцы проходили подготовку на Черноморском флоте и были моими учениками.

     Моему товарищу капитану 2 ранга Василию Маврину (первому из подводников, покорившему глубину 500 метров на спасательном подводном аппарате) и мне пришлось взять на себя практическое руководство организацией подготовки, координацией действий подводных аппаратов и маневрированием их в зоне поиска.

     Обстановка осложнялась тем, что в районе поиска скопилось много кораблей и судов под различными флагами. Иногда мы сутками не сходили с ходового мостика судна-носителя СС «Георгий Козьмин». Мне не раз приходилось погружаться на борту АС-14 к обломкам «Боинга», разбросанным на глубине 190-200 метров на площади 150-400 м2. В одно из таких погружений случилось то, что могло закончиться катастрофой.

    Подводный аппарат работал на глубине 195 метров. Заряд аккумуляторных батарей был на исходе, позади 6 часов напряжённой работы над грунтом, пора всплывать! По звукоподводной связи запросили «добро» на всплытие. Через некоторое время получили разрешение на всплытие от руководителя работ.Течение в районе до 3-х узлов. Я задал работу маршевому двигателю «вперёд», чтобы преодолеть скорость течения и перевёл ручку управления вертикальными винтами «на всплытие», аппарат медленно всплывал. При подходе к глубине 30 метров я застопорил всплытие и ввёл новые данные в «автомат курса» для осмотра горизонта локатором. Запросил разрешение на «всплытие в надводное положение» и, получив разрешение, стал исполнять команду.

    Глубина 25…22 метра. Вдруг по звукоподводной связи я услышал открытым текстом: «Толик, стой! На тебя идёт американец!» Глубина 20 метров. Я мгновенно перевёл ручку управления «на погружение» и, погасив инерцию, «завис» на глубине 30 метров, доложил: «Исполнил 30». В перископ хорошо была видна поверхность моря, а через корпус слышен шум винтов какого-то судна.Я стал разворачивать аппарат в сторону шумов и вдруг увидел быстро приближающуюся тень. Промелькнуло тёмное днище, были видны вращающиеся винты...
     После всплытия выяснилось, что американский фрегат «Беджер», находясь в дрейфе, наблюдал за нашими действиями, а потом неожиданно поднял флажный сигнал по международному своду и, продублировав его по 16 каналу радиосвязи: «Я, корабль США, прохожу по вашему правому борту! Прошу не мешать моему маневру!», на большой скорости пошёл в точку всплытия аппарата.

     Это был неудачный выход «на таран». Вот, пожалуй, один из наиболее запомнившихся моментов в моей службе, хотя всяких и разных было достаточно, морское дно хранит много тайн.